Размышление - это разум. Но то, благодаря чему можно размышлять - это воля, а не разум. ©
Название: At Night
Название на русском: Ночью
Автор: StarsOfYaoi
Переводчик: Une_louve
Фэндом: Naruto
Пейринг: Итачи/Наруто
Жанр: PWP
Рейтинг: R
Предупреждение: ООС
Размер: Oneshot
Статус: закончен
Дисклеймер: герои принадлежат Кисимото-сама, текст - автору
Разрешение на перевод: получено
Размещение: с согласия переводчика.
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/2862711/1/At_Night
Ночью.Ночью.
Тени на землю легли отдохнуть,
Спрятав секреты в узорах своих,
Свет ими правит, свет покорил их,
Но в конце победит мрака суть.
Было тихо. Легкий прохладный ветер обдувал деревья, шурша мелко дрожавшей листвой. Больше не доносилось ни звука, так что тишина казалась нереальной.
Деревня скрылась под покровом мягкой темноты, жители спали, ведь была уже полночь, время от времени на пустых улицах мелькали черные тени, свидетельствующие о неусыпной защите поселения, но и патрулирующие шиноби действовали бесшумно и почти незаметно.
Прямо над крышами горделиво возвышалась гора Хокаге, лица тех, кто однажды погиб, защищая деревню, также укутались в шелковый ночной покров, величественные в дневном свете, сейчас они казались… пугающими.
Хокаге все еще защищали место, за которое погибли.
Он любил деревню.
И не имело значение то, что люди ненавидели его, оскорбляли, унижали, ранили.
Здесь Наруто родился, тут жил он и люди, которые были дороги ему. Единственная мечта Узумаки - защитить селение, показать, как сильно о нем беспокоиться. И доказать, чего бы это ему ни стоило, что принадлежит этому месту.
Он не мог позволить своей мечте исчезнуть, чтобы ни произошло, как бы к этому ни относились окружающие.
Поэтому было так больно.
Он лгал им всем, и это ранило его.
Постыдные тайны скрылись во тьме,
Во мраке, где тени нашли свой приют,
Спрячут печаль, сокроют всю боль,
Отринутые днем, явные ночью.
Сильные руки обхватили его тело, и все мысли улетучились от одного движения.
Была ли это забота?
Была ли это…
Яркие голубые глаза постепенно закрылись, его тело тянулось за прикосновением, которого он так жаждал, страстно желал, стремился к нему.
«Мой», - донесся шепот.
Как всегда, низкий бархатный голос заявлял о праве на него. Когда бы ни светила бледная луна, Итачи приходил. Летели годы, менялись времена года, но необходимость его присутствия. Осталась.
«Да», - ответил Наруто. Как и всегда. И это была правда.
Губы, сливающиеся с его собственными, жаркий, чуть сладкий поцелуй, ничто не имело значения – только удовольствие, необходимость, желание и возбуждение…
И боль.
Которая будет всегда.
Он предавал то, что считал дорогим, лгал и обманывал, изменял тому, во что верил, за что боролся всю жизнь.
Блаженное удовольствие.
Грех, тянущий ко дну.
Грешные мысли умоляют о вздохе,
Нужда обладания, жажда блаженства,
Темнота скрывает всю тщетность света,
По ночам удовольствие болью согрето.
Страсть и удовольствие все нарастали. Пальцы, снова и снова проводящие по белоснежной коже, ласки, поглаживания, прикосновения. Языки, вступающие в схватку или танец каждый раз, как встречаются губы, без промедления, без остановок.
«Еще…»
Молить, чтобы это удовольствие продолжилось, подчиниться этим касаниям, никогда не сопротивляться. Он был просто не в силах.
Когда это началось? Когда его стены начали рушиться? Когда он сдался чувствам, которые так долго пытался подавить?
Возможно, все произошло, потому что карминовые глаза принадлежали тому, кто впервые признал Наруто таким, каким он был, несмотря на то, что запечатано в нем. Враг, с которым Узумаки сражался целый день, смотрел на него и уважал за его собственную силу, а не за мощь Кьюби…
Прерывистое дыхание, будоражащий вздох,
Отдаться, чтобы взамен овладеть,
Судорожная нужда, обжигающее желание.
То, что день раскроет, спрячет ночь.
Мольба.
Желание, сжигающее его изнутри все сильнее, чем острее становится необходимость.
Потому что тогда, когда тени скрывают правду, он позволяет своей мечте разбиваться вдребезги рядом с тем единственным, кто может приручить его сердце, дух, душу.
Имя, чуть слышное, затерявшееся в ночи.
Ночь стала другом, охраняющим его грех, прячущим ложь.
Укрывающим его предательство.
Ночью он позволял своему злейшему врагу обнимать себя, целовать, кусать, лизать… полностью владеть им.
«Еще… пожалуйста…»
Когда в течение дня будет умолять он о таком удовольствии, о такой боли?
Когда товарищи, друзья, дорогие ему люди увидят, кем Наруто на самом деле является, и отвернутся из-за его чувств?
Глядя на восходящее солнце, он пытался забыть о ночных страстях.
Потому что на эти чувства и эмоции наложен запрет дневного светила.
Страсть была настолько сильна, что выжигала его полностью, проникая в тело подобно пламени, испепеляя душу изнутри. Он чувствовал прикосновения, ощущал жажду, кипящее желание, но позволял себе просто поддаться им, моля о прощении, принимая боль…
Он отдавался тому, кому наиболее отчаянно сопротивлялся, как только показывались солнечные лучи.
Припухшие губы, страстный поцелуй -
Это ли ночной неги цветение?
Подобно цветку, рожденному в лунном свете,
Что исчезает при первых лучах солнца.
Боль опаляла его тело, но каждую ее крупицу он принимал как должную расплату за последующее наслаждение.
Вздыхая, он тянулся к новым прикосновениям, зарываясь лицом в распущенные волосы цвета полуночи. Ему нравилось ощущать их своей кожей.
«Я хочу тебя…»
«А я хочу быть твоим…»
Слова. Он понимал значение того, что делает,… что позволяет делать с собой. Но ничуть не беспокоился об этом.
И дело было не в наслаждении, хотя удовольствие стояло превыше всего.
Дело было в тепле и в ощущении необходимости кому-то.
Дело было в неправильности происходящего.
И он любил это.
Наруто ловил ртом воздух, ощущая очередной толчок внутри себя. Глубокий. Резкий.
Мой по праву, в моем владении,
На душу и тело я претендую,
Ни слова, ни мольбы не остановят меня,
Ведь ночью душу твою пожираю.
Пальцы, ищущие убежища на чужом теле, прикосновение шелковистой ткани черного плаща к голой спине, голубые глаза цвета океана, широко распахнутые в экстазе, приближение к пику наслаждения, приглушенный вскрик, приветствующий удовольствие, ветер, уносящий одно-единственное имя… имя, которое запрещено произносить в Конохе.
«Итачи!»
Голубые глаза встретились с красными, захватывающими в водоворот неги; заключенного в грешные объятия, его уносило прочь от того, что правильно и неправильно, прочь от существования.
И вновь их обоих обнимала тишина.
Наруто прикрыл глаза, устраивая голову на обнаженной горячей груди своего партнера, пытаясь привести в порядок дыхание и восстановить потерянные силы. Слезы вновь бежали по его щекам.
Наруто испытывал чувство вины за то, что, сражаясь днем против угрозы, которую представляет собой Итачи для селения, он принадлежит Учихе ночью.
Единственное мгновение, когда стирается грань между любовью и ненавистью, превращаясь в ничто, когда быть союзником или врагом ничего не значит, когда единственное, что имеет значение, это когти страсти…
Благоразумие.
Желание.
Вожделение.
Любовь.
Умоляющий голос, достигший небес,
Ищущий освобождения.
Преследующая мелодия грусти и скорби,
Повествующая о невыносимой боли.
Длинные мягкие пальцы вытерли слезы, губы нашли его, несладкие, уже не сладкие, но теплые, спасающие от холодного ветра.
Поцелуй, который ничего не значит и значит все.
Потому что, в отличие от него, Учиха ничем не рискует.
Ни вины, ни боли, ничего.
Значит ли это что-то для Итачи? Наруто никогда не узнает.
Слова ничего не говорят ночью, когда он даже не может разглядеть лицо того, к кому взывает в своих мечтах и кошмарах…
Воздух холодил обнаженную кожу, как только человек рядом с ним отстранился.
Далеко в горах заблудившийся луч нашел свою дорогу к небу, оповещая о том, что ночи пришел конец.
Как и каждый восход, Итачи сбежал.
Вероятно, и он чувствовал свою вину за что-то. Хотя бы за то, что оставлял Наруто до того, как солнце прикоснется к его коже,… до того, как он сможет согреться.
«Я вернусь…», - выдохнул Учиха прямо в его ухо, заставляя дрожать.
Как каждую ночь.
«Я вернусь за тобой, Наруто…»
Тени исчезают с приходом света,
Как пропадает туман во время дождя,
Оставляя за собой лишь печаль
И слабый аромат потерянной мечты.
И голубые глаза остановились на олицетворении приближающегося утра, предвещающего очередной день, заполненный сверкающими иллюзиями и скрытыми желаниями.
И даже если он предавал родную деревню и свои мечты, каждую ночь позволяя овладевать своим телом,… пусть так.
Потому что его мечты были ясны как день.
Потому что его желания принадлежали ночи.
И солнце прогоняло воспоминания о тьме.
Каждое утро. Каждый рассвет.
В нескончаемом круговороте.
Название на русском: Ночью
Автор: StarsOfYaoi
Переводчик: Une_louve
Фэндом: Naruto
Пейринг: Итачи/Наруто
Жанр: PWP
Рейтинг: R
Предупреждение: ООС
Размер: Oneshot
Статус: закончен
Дисклеймер: герои принадлежат Кисимото-сама, текст - автору
Разрешение на перевод: получено
Размещение: с согласия переводчика.
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/2862711/1/At_Night
Ночью.Ночью.
Тени на землю легли отдохнуть,
Спрятав секреты в узорах своих,
Свет ими правит, свет покорил их,
Но в конце победит мрака суть.
Было тихо. Легкий прохладный ветер обдувал деревья, шурша мелко дрожавшей листвой. Больше не доносилось ни звука, так что тишина казалась нереальной.
Деревня скрылась под покровом мягкой темноты, жители спали, ведь была уже полночь, время от времени на пустых улицах мелькали черные тени, свидетельствующие о неусыпной защите поселения, но и патрулирующие шиноби действовали бесшумно и почти незаметно.
Прямо над крышами горделиво возвышалась гора Хокаге, лица тех, кто однажды погиб, защищая деревню, также укутались в шелковый ночной покров, величественные в дневном свете, сейчас они казались… пугающими.
Хокаге все еще защищали место, за которое погибли.
Он любил деревню.
И не имело значение то, что люди ненавидели его, оскорбляли, унижали, ранили.
Здесь Наруто родился, тут жил он и люди, которые были дороги ему. Единственная мечта Узумаки - защитить селение, показать, как сильно о нем беспокоиться. И доказать, чего бы это ему ни стоило, что принадлежит этому месту.
Он не мог позволить своей мечте исчезнуть, чтобы ни произошло, как бы к этому ни относились окружающие.
Поэтому было так больно.
Он лгал им всем, и это ранило его.
Постыдные тайны скрылись во тьме,
Во мраке, где тени нашли свой приют,
Спрячут печаль, сокроют всю боль,
Отринутые днем, явные ночью.
Сильные руки обхватили его тело, и все мысли улетучились от одного движения.
Была ли это забота?
Была ли это…
Яркие голубые глаза постепенно закрылись, его тело тянулось за прикосновением, которого он так жаждал, страстно желал, стремился к нему.
«Мой», - донесся шепот.
Как всегда, низкий бархатный голос заявлял о праве на него. Когда бы ни светила бледная луна, Итачи приходил. Летели годы, менялись времена года, но необходимость его присутствия. Осталась.
«Да», - ответил Наруто. Как и всегда. И это была правда.
Губы, сливающиеся с его собственными, жаркий, чуть сладкий поцелуй, ничто не имело значения – только удовольствие, необходимость, желание и возбуждение…
И боль.
Которая будет всегда.
Он предавал то, что считал дорогим, лгал и обманывал, изменял тому, во что верил, за что боролся всю жизнь.
Блаженное удовольствие.
Грех, тянущий ко дну.
Грешные мысли умоляют о вздохе,
Нужда обладания, жажда блаженства,
Темнота скрывает всю тщетность света,
По ночам удовольствие болью согрето.
Страсть и удовольствие все нарастали. Пальцы, снова и снова проводящие по белоснежной коже, ласки, поглаживания, прикосновения. Языки, вступающие в схватку или танец каждый раз, как встречаются губы, без промедления, без остановок.
«Еще…»
Молить, чтобы это удовольствие продолжилось, подчиниться этим касаниям, никогда не сопротивляться. Он был просто не в силах.
Когда это началось? Когда его стены начали рушиться? Когда он сдался чувствам, которые так долго пытался подавить?
Возможно, все произошло, потому что карминовые глаза принадлежали тому, кто впервые признал Наруто таким, каким он был, несмотря на то, что запечатано в нем. Враг, с которым Узумаки сражался целый день, смотрел на него и уважал за его собственную силу, а не за мощь Кьюби…
Прерывистое дыхание, будоражащий вздох,
Отдаться, чтобы взамен овладеть,
Судорожная нужда, обжигающее желание.
То, что день раскроет, спрячет ночь.
Мольба.
Желание, сжигающее его изнутри все сильнее, чем острее становится необходимость.
Потому что тогда, когда тени скрывают правду, он позволяет своей мечте разбиваться вдребезги рядом с тем единственным, кто может приручить его сердце, дух, душу.
Имя, чуть слышное, затерявшееся в ночи.
Ночь стала другом, охраняющим его грех, прячущим ложь.
Укрывающим его предательство.
Ночью он позволял своему злейшему врагу обнимать себя, целовать, кусать, лизать… полностью владеть им.
«Еще… пожалуйста…»
Когда в течение дня будет умолять он о таком удовольствии, о такой боли?
Когда товарищи, друзья, дорогие ему люди увидят, кем Наруто на самом деле является, и отвернутся из-за его чувств?
Глядя на восходящее солнце, он пытался забыть о ночных страстях.
Потому что на эти чувства и эмоции наложен запрет дневного светила.
Страсть была настолько сильна, что выжигала его полностью, проникая в тело подобно пламени, испепеляя душу изнутри. Он чувствовал прикосновения, ощущал жажду, кипящее желание, но позволял себе просто поддаться им, моля о прощении, принимая боль…
Он отдавался тому, кому наиболее отчаянно сопротивлялся, как только показывались солнечные лучи.
Припухшие губы, страстный поцелуй -
Это ли ночной неги цветение?
Подобно цветку, рожденному в лунном свете,
Что исчезает при первых лучах солнца.
Боль опаляла его тело, но каждую ее крупицу он принимал как должную расплату за последующее наслаждение.
Вздыхая, он тянулся к новым прикосновениям, зарываясь лицом в распущенные волосы цвета полуночи. Ему нравилось ощущать их своей кожей.
«Я хочу тебя…»
«А я хочу быть твоим…»
Слова. Он понимал значение того, что делает,… что позволяет делать с собой. Но ничуть не беспокоился об этом.
И дело было не в наслаждении, хотя удовольствие стояло превыше всего.
Дело было в тепле и в ощущении необходимости кому-то.
Дело было в неправильности происходящего.
И он любил это.
Наруто ловил ртом воздух, ощущая очередной толчок внутри себя. Глубокий. Резкий.
Мой по праву, в моем владении,
На душу и тело я претендую,
Ни слова, ни мольбы не остановят меня,
Ведь ночью душу твою пожираю.
Пальцы, ищущие убежища на чужом теле, прикосновение шелковистой ткани черного плаща к голой спине, голубые глаза цвета океана, широко распахнутые в экстазе, приближение к пику наслаждения, приглушенный вскрик, приветствующий удовольствие, ветер, уносящий одно-единственное имя… имя, которое запрещено произносить в Конохе.
«Итачи!»
Голубые глаза встретились с красными, захватывающими в водоворот неги; заключенного в грешные объятия, его уносило прочь от того, что правильно и неправильно, прочь от существования.
И вновь их обоих обнимала тишина.
Наруто прикрыл глаза, устраивая голову на обнаженной горячей груди своего партнера, пытаясь привести в порядок дыхание и восстановить потерянные силы. Слезы вновь бежали по его щекам.
Наруто испытывал чувство вины за то, что, сражаясь днем против угрозы, которую представляет собой Итачи для селения, он принадлежит Учихе ночью.
Единственное мгновение, когда стирается грань между любовью и ненавистью, превращаясь в ничто, когда быть союзником или врагом ничего не значит, когда единственное, что имеет значение, это когти страсти…
Благоразумие.
Желание.
Вожделение.
Любовь.
Умоляющий голос, достигший небес,
Ищущий освобождения.
Преследующая мелодия грусти и скорби,
Повествующая о невыносимой боли.
Длинные мягкие пальцы вытерли слезы, губы нашли его, несладкие, уже не сладкие, но теплые, спасающие от холодного ветра.
Поцелуй, который ничего не значит и значит все.
Потому что, в отличие от него, Учиха ничем не рискует.
Ни вины, ни боли, ничего.
Значит ли это что-то для Итачи? Наруто никогда не узнает.
Слова ничего не говорят ночью, когда он даже не может разглядеть лицо того, к кому взывает в своих мечтах и кошмарах…
Воздух холодил обнаженную кожу, как только человек рядом с ним отстранился.
Далеко в горах заблудившийся луч нашел свою дорогу к небу, оповещая о том, что ночи пришел конец.
Как и каждый восход, Итачи сбежал.
Вероятно, и он чувствовал свою вину за что-то. Хотя бы за то, что оставлял Наруто до того, как солнце прикоснется к его коже,… до того, как он сможет согреться.
«Я вернусь…», - выдохнул Учиха прямо в его ухо, заставляя дрожать.
Как каждую ночь.
«Я вернусь за тобой, Наруто…»
Тени исчезают с приходом света,
Как пропадает туман во время дождя,
Оставляя за собой лишь печаль
И слабый аромат потерянной мечты.
И голубые глаза остановились на олицетворении приближающегося утра, предвещающего очередной день, заполненный сверкающими иллюзиями и скрытыми желаниями.
И даже если он предавал родную деревню и свои мечты, каждую ночь позволяя овладевать своим телом,… пусть так.
Потому что его мечты были ясны как день.
Потому что его желания принадлежали ночи.
И солнце прогоняло воспоминания о тьме.
Каждое утро. Каждый рассвет.
В нескончаемом круговороте.
-
-
09.02.2009 в 23:40Спасибо ))
-
-
09.02.2009 в 23:57Сам перевод замечательный. Спасибо.
-
-
09.02.2009 в 23:59-
-
10.02.2009 в 00:02-
-
10.02.2009 в 00:14Перечитала еще раз... И почему-то Итачи мне стало жаль больше Наруто. С чего бы...
-
-
10.02.2009 в 00:24Но если Итачи его не любит?
Можно лишь строить предположения. Чувство вины и страсть заслоняют все другие эмоции.
-
-
10.02.2009 в 00:50У меня была несколько другая мысль по этому поводу, немного эгоистичная.
Если Итачи на самом деле любит Наруто, разве не хотелось бы ему, чтобы тот ушел вместе с ним? Итачи не может вернуться и в тоже время понимает, что Наруто не может уйти...
-
-
10.02.2009 в 01:03Итачи не может вернуться и в тоже время понимает, что Наруто не может уйти... - да, ты права.
Даже не знаю, что сказать...
-
-
11.02.2009 в 03:56Отличный перевод)
-
-
11.02.2009 в 12:03-
-
23.02.2009 в 11:09-
-
23.02.2009 в 11:23